Там было про зеркала.
История вспомнилась. У нас необычный дом - кооператив "Госкинохроники" или еврейский дом, как его называют в окрУге. Тут жило много людей, причастных к Большой медиа-истории и 'блатных' - помните этот эвфемизм?
Бывшая хозяйка нашей квартиры, которую сын окрестил Хивря (от хитрая+врет) - 75-летняя врач-гинеколог, многократная вдова. От бывших мужей ей оставались квартиры, она их продавала, после чего делала очередную пластическую операцию и вновь удачно выходила замуж. Хрупкая, интеллигентная и чрезвычайно предприимчивая дама. "Левушка с Регинкой жили хорошо," - рассказывали нам соседи. "Регинка была бесхозяйственная, все книжки читала и стихи писала. 'Хивря' ее лечила, да и подружилась. Потом она к ним в гости зачастила, все помогала: то в квартире приберется, то сготовит чего. Так Регинку со свету и сжила. А Левушка что? Скучно ему было и удобно, вот он на Хивре и женился, царство ему небесное, добрый был человек, талантливый, интеллигентный, никому не отказывал."
Несколько лет назад звонит мне бывшая соседка с пятого этажа. Пожилая женщина с круглым лицом, здоровались в парадном, потом они переехали. Нам общаться некогда было - работа, дела, репутация нашей семье держалась и держится на сыне, его соседи любят: умный, вежливый, сумки старикам на этаж носит.
 |
| Похожее зеркало меньшего размера |
Приехали, смотрим. Дом заурядный, подъезд темный, затоптанный, лифт с прожженными кнопками, квартиры хрущевские. Окраина жизни.
Открывает нам соседка - совсем бабушка, ходит с трудом, ноги отекшие. Говорит, что хочет продать зеркало высокое на консоли.
Заходим, смотрим. Зеркало старинное, в хрущебе не умещается, верхнюю часть-корону сняли, рядом лежит. Продавать жалко, но деньги срочно нужны - внучку надо везти в санаторий.
Хозяйка предлагает нам чай - мы далеко ехали и видно, что ей скучно и поболтать хочется.
Садимся за старинный стол на скрипучие стулья с дырявыми плетеными спинкам, вплотную к буфету из темного дерева, напротив зеркала без ажурной украсы. Тесно, все впритык.
Видно, что и жильцы и мебель знавали лучшие времена. С того разговор и начался. Разговоры с пожилыми людьми схожи: о смене формаций и трудностях жизни, о детях, что растут, но себя обеспечить не умеют, о внуках... Мы было прощаться, но тут хозяйка выносит альбомы семейные из тисненой кожи.
Родители нашей собеседницы словно артисты из кино вневоенного времени: высокие, породистые папа в мундире, мама в мехах и шляпках. Огромная квартира, рояль, многочисленные фото костюмированных домашних праздников, мама за роялем в вечернем платье с открытой спиной, полотна на стенах, фарфор, елка под потолок в 4 метра... Двое детей, мальчик и девочка, много гостей и друзей. Красивая жизнь.
Оказалось, что сразу после победы в 1945-ом отца нашей хозяйки назначили комендантом пограничного крупного города. Вот откуда пришло благополучие семьи, которое постаревшие дети распродают почти полвека.
Мы сидим на обломках былой роскоши и странной полужизни. Из того, что накопили родители дети получили массу апломба и вещей, которые обменивали у антикваров на иллюзии. Хватило на два поколения.
Брат хозяйки инвалид, они почти не общаются. Муж (он оказался дома, лежал в спальне) давно нездоров. Дочь - продавец в окраинном супермаркете, разведена, сын - наркоман, сидел и тоже болен. Одная внучка и куча диагнозов.
Я отказалась покупать это зеркало. Подруга меня не поняла - зеркало, мол, уникальное.
Судьба, думаю, тоже.
Я не хотела видеть то, что помнит это зеркало.
фото отсюда
"Не следовало бы оставлять висящие на стенах зеркала, как не следует оставлять без присмотра открытую чековую книжку или письмо с признанием в гнусном злодействе".
(Вирджиния Вулф)
