суботу, червня 20, 2009

Бред в порядке

или продолжая о фильме "Гарри..."
Параллели: "Мизери" и "Корпорация "Бросайте курить" Стивена Кинга, "Косметика врага" Амели Нотомб.
Роман Козак, Алла Покровская и Константин Райкин создали из последнего "гениальную жуть" (как с'оксюморонила Маруся). Словами перформансиста Улая (Frank Uwe Laysiepen) «эстетика без этики – косметика».

Я так понимаю, что совесть и прочие нежности случаются при свободе ОТ - Раскольников тому классика жанра. Нафига? - главный вопрос социума.
В случае же свободы ДЛЯ ум-честь-совесть и общественное мнение помалкивают, как миленькие, а иногда даже восхищаются. Тут цена вопроса вызывает массовые приступы уважения.

Например, истории, рассказанные от лица ребенка типа: "вот так встретились мои мама и папа" совершенно исключают вопросы зрителя о предшествующих обязательствах героев перед другими людьми, их разочарованиях и потерях, к процессу зачатия данного дитяти условно непричастных. Или плоды творчества, как-то: литература и искусства, богатство и большой бизнес. Кто кого - пусть не физически, не до смерти, как говорят дети, убил - для потомков не так уж важно. Гении гениталий и продукты судьбы - вне кри/этики: "не спрашивайте меня только о том, как я заработал первый миллион" - гласит американская этика.

Вернемся к "Гарри...". Героев вроде как четверо, а по диалогам - двое, как если бы взять и озвучить разговоры с самим собой. Ощущения физические, ум-разум спотыкается и замолкает почти сразу.
Спотык первый: родители детей-родителей. Как ни ругай Вербера за словоПорчество, в недогадливости и отсутствии фантазии обвинить не можно. Позволю себе цитату (рекомендовала бы в паре зачитывать вслух перед каждым половым актом без контрацепции):

ИНТЕРВЬЮ СО СМЕРТНЫМ
(Длинно, но того стоит. Можно ознакомиться один раз - забудется вряд ли.)

Сцена разворачивается на последней границе Рая, у подножия горы света, где председательствуют три архангела — арбитра наших судеб. Действующие лица: три архангела плюс Шарль Донахью, свежескончавшийся индивидуум. Ангел‑хранитель Шарля Донахью на заседание явиться не смог по уважительной причине. Впрочем, это никоим образом не повлияет на содержание и тяжесть судебного вердикта.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: Бонжур, мсье Донахью.
ДУША: Где я?
Усопший озирается вокруг, массируя при этом левое плечо своей эктоплазмы, откуда недавно была ампутирована рука. Он поднимает голову, разглядывая холм Последнего Суда и трех судей‑архангелов, занятых манипуляциями с прозрачными шнурками, на которых виднеется масса завязанных узелков.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ МИХАИЛ: Вы находитесь в Центре ориентации душ и сейчас мы проведем взвешивание вашего прошлого существования.
ДУША: Взвешивание?
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ РАФАЭЛЬ: Судить будем. Ваша жизнь подвергнется ревизии, чтобы мы смогли оценить ваше поведение и решить, есть ли основания закончить с вашим циклом перевоплощений на Земле.
ДУША: Я себя хорошо вел.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ (перебирая документы): Ну, это вы так говорите.
ДУША: Я пока в очереди стоял, то слышал, что у меня есть право на адвоката, моего ангела‑хранителя. Его что, здесь нет?
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ МИХАИЛ: Да, действительно, вам предоставлено право требовать присутствия своего ангела‑хранителя, а также личного демона. Выяснилось, что оба они в настоящий момент заняты неотложными делами в нижнем мире. Вы, возможно, знаете, а может быть, и не знаете, что ангел‑хранитель приписывается вам согласно дню вашего рождения. В общем, одному из прочих, рожденных в один день с вами, срочно понадобился как ангел‑хранитель, так и личный демон. Достойная сожаления ошибка, вызванная чрезмерным лицензированием. Обстоятельства эти, конечно, исключительные, но здесь они не играют роли. Не беспокойтесь: вас осудят беспристрастно. Сознания вашего ангела‑хранителя и личного демона витают над этой горой и мы слышим их одновременно.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: Ваше дело будет рассмотрено с самой высокой объективностью. Здесь вы находитесь в месте полной справедливости. Мы уже и так все о вас знаем. Вплоть до намерений, которые предшествовали всем вашим поступкам.
ДУША (горячась): Меня не в чем упрекнуть. Я себя хорошо вел. Женился. Детей трое. Перед смертью оставил семье неплохое наследство. Если хотите знать, это для них вообще должен быть хороший сюрприз.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ РАФАЭЛЬ (пока Гавриил рассматривает прозрачный шнурок с кучей узелков): Не это означает «вести себя хорошо». Вы эти узлы видите? Каждый соответствует одному из поступков в вашей жизни.
В узлах мерцали пузыри воспоминаний, похожие на те, что встречают покойников за первой коматозной стеной.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ РАФАЭЛЬ: Вы упоминали про свою жену. Здесь я вижу, что она из‑за вас часто рыдала. Вы ведь ей изменяли, не правда ли? С одной клинической идиоткой, к тому же.
ДУША (обреченно): Да ведь обычаи достаточно свободные, в наши‑то дни…
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ (очень сухо): Элементарное прелюбодеяние. Минус 60 очков. (Разглядывает другие пузыри). Про детей своих тоже упоминали. Но разве по‑настоящему вы ими занимались? Здесь я вижу, что вы всякий раз устраивали так, чтобы уехать в отпуск в момент их рождения, а впоследствии, под предлогом деловых командировок, вы бежали от ночного детского плача, причем настолько удачно вы все это делали, что жена ваша всегда оставалась одна именно в тот момент, когда нуждалась в вас больше всего.
ДУША: У меня всегда работы было поверх головы и я из сил выбивался именно что ради своей семьи. И потом, при каждом возвращении я детей заваливал подарками.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ МИХАИЛ: Вы считаете, игрушки заменяют отца? Сожалею. Минус 100 очков.
ДУША: Это что за очки такие?
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ РАФАЭЛЬ: Чтобы завершить реинкарнационный цикл и стать мудрецом, требуется набрать 600 плюсовых очков за последнее пребывание на Земле. Пока что вы в минусе на 160. Продолжим. (Разматывает бечевку, пока не добирается до серии из белоснежных узелков). Вы отправили своих престарелых родителей в дом призрения третьей категории, после чего навещали их не чаще раза в год.
ДУША: Они уже ничего не соображали. А потом, я правда был работой завален по самое гор…
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: Когда они вас воспитывали, было время, когда вы тоже, как вы сами выражаетесь, ничего не соображали. Как насчет недержания мочи, к примеру? Писк, вопли, расхлюстанный вид, весь закаканный, слюни текут, на ногах стоять не может. А вот ваши родители терпели, выносили все ваши капризы.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ МИХАИЛ: И еще, что вы все на работу спихиваете? Давайте тогда поговорим про вашу секретаршу!
ДУША (застигнутая врасплох): Вы и об этом знаете?!
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ РАФАЭЛЬ: Мы здесь знаем все и видим все. Все записываем. Ваши родители были в отчаянье, что не могут с вами свидеться. Вы их бросили, по‑настоящему бросили. К тому же, чем больше человека навещают в доме престарелых, тем лучше к нему относятся санитарки и если к кому‑то мало внимания, они начинают считать, что он никому не нужен. В результате персонал либо забывает про него, либо начинает третировать.
ДУША: Да я им и подарки посылал.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ МИХАИЛ: Всегда одни и те же. Они даже перестали за ними приходить. Все, о чем им мечталось — это видеть вас. С женой. С детьми.
ДУША: А вы не преувеличиваете? Не настолько же им было плохо, в том доме престарелых. Всякий раз, как я приходил, они меня уверяли, что все в порядке…
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: Да потому, что, несмотря ни на что, они вас любили и не хотели вызывать чувство вины! Еще минус 100 очков! Не блещем, да? Уже докатились до минус 260.
ДУША: Постойте. Что‑то у вас слишком все просто. Посудили‑порядили, да и осудили. Можно подумать, у вас все уже заранее решено, к тому же смотрите вы только на плохие стороны. А я много чего хорошего сделал в нижнем мире.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ МИХАИЛ: Вы это о чем?
ДУША: Я завод выстроил! Я давал места безработным, я кормил их семьи, я создавал вещи, что людям жизнь скрашивали! Э‑эх!
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: Хорошо, давайте поговорим о вашем ликероводочном заводе. Он всю область отравил своими отходами.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ МИХАИЛ: А какие условия труда! Вы создали там обстановку вечной вражды между трудовым коллективом и администрацией. Вы натравливали их друг на друга, — конечно: разделяй и властвуй!
ДУША: Деление структуры предприятия на производственные единицы — это один из законов современного менеджмента. Вы не имеете права упрекать меня за выводы, сделанные экономистами!
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: За завод: минус 60 очков. Уже 320 ниже нейтрального уровня. А сейчас мы сюда добавим пустячков россыпью.
ДУША: Пустячков?! А это что еще такое?!
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ РАФАЭЛЬ: За все ваше существование вы совершили, я цитирую: 8 254 акта лжи с нанесением ущерба окружающим; 567 актов малодушия неквалифицируемого и 789 актов трусости с отягчающими обстоятельствами; раздавили шинами 45 мелких животных в ассортименте. Кроме того, мсье голосовал за кого ни попадя на выборах, мсье любил искушать серебряными ложками и потом ловить за руку прислугу, мсье раскатывал в очень шумном автомобиле, мсье…
ДУША (эктоплазма Донахью в панике): Да вы меня здесь прямо ублюдком каким‑то выставляете, честное слово!
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ РАФАЭЛЬ: Этого я не говорил. (Еще раз пролистывает пучок веревок с узлами, откуда выскакивают воспоминания, словно пузырьки газа из шампанского): Вы регулярно сдавали кровь. Плюс 20 очков. Вы спасли автомобилиста на дороге, вытащив его из горящей и готовой взорваться машины. Плюс 50 очков. Вы отдали свою старую одежду в Армию спасения, вместо того, чтобы просто выкинуть ее в мусорный ящик. Плюс 10 очков.
ДУША : И не забудьте, кстати, обстоятельства моей смерти.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ (по‑прежнему уставившись в пучок веревок): Действительно, они заслуживают внимания. Вы врезались в платан, стремясь объехать велосипедиста, когда прямо на вас выскочили два грузовика, пытавшихся друг друга обогнать. Кстати, их шофера стоят прямо за вами, ожидая своей оче…
ДУША: Ой!
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: Да, должен признать, на этот раз реакция у вас сработала хорошо. 10 плюсовых очков, хотя вы могли бы получить и больше, если бы, помимо велосипедиста, спасли еще и платан.
ДУША: Что?!
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ МИХАИЛ: Ну разумеется. Это был юный платан, не просивший ничего, только чтобы ему дали возможность спокойно расти и осенять своей тенью автошоссе, а вы… вы его сломали напополам! В следующий раз уж будьте поумнее, отверните и от грузовиков, и от велосипедиста, и от платана. Врезайтесь себе в придорожную канаву. Может даже, у вас от этого машина вспыхнет. Здесь на сгоревших заживо хорошо смотрят.
ДУША: Потому что это жуткий конец?
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ РАФАЭЛЬ: Чем болезненнее смерть, тем ближе она к мученичеству. Смерть в огне принесла бы вам бонус в 100 очков!
ДУША: А что вы такое говорили про какой‑то следующий раз?
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ (очень терпеливо): Надо набрать 600 очков, чтобы закончить реинкарнационный цикл. Мы вам уже об этом сообщали в начале взвешивания. Вы же закончили свое существование с общей оценкой в минус 230 баллов. Не так уж и плохо.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ МИХАИЛ: В особенности если учесть, что мсье находится пока что на своем 193‑м перевоплощении в человеческой форме. Мы можем только вернуть вас в другое тело. На следующем экзамене попытайтесь все‑таки получше проявить себя, чем на эти жалкие минус 230 баллов.
ДУША (обеспокоено): В другое тело?
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ МИХАИЛ: В другое тело, другую жизнь. Жизнь, которую вы сами себе сейчас изберете.
ДУША (со все более и более ошалелым видом): Разве можно самому выбрать жизнь?
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: Конечно, в жизни всегда получаешь то, чего выбрал.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ МИХАИЛ: И к тому же, мы здесь как раз на службе душ. Нас сюда за тем и поставили, чтобы помогать вам улучшаться. То, что мы вас перевоплотим — это все для вас же самих делается, чтоб вы развивались.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ РАФАЭЛЬ: Мы предоставим вам возможность исправить ошибки, допущенные в предыдущих жизнях. Прежде чем отправиться в свое новое существование, вы сами выберете свои достоинства и недостатки. Так, посмотрим, что у нас есть по цене минус 230 очков.
Три архангела вызывают к себе двух серафимов, которые, не переставая ни на секунду, витали у них над головами в течение всей этой сцены. Они тут же доставили связки веревок с пузырями, набитыми информацией.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ РАФАЭЛЬ: Ну вот, здесь у нас совершенно свежая опись всех будущих родителей, которые прямо в данную секунду занимаются любовью.
ДУША: Я могу выбрать себе родителей?
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ МИХАИЛ: Сколько раз я вам должен повторять, что можно выбрать жизнь? Но смотрите, не ошибитесь! Итак, каких предпочитаете родителей, построже или помягче?
ДУША (сбитая с толку): Хм‑м… А разница есть?
Серафимы проецируют телепатическое изображение. Толстый господин и полная дама в постели, обнаженные, занимаются поисками позы, в которой ни один из партнеров не придушит другого своим весом. Тщетно испробовав «он сверху, она снизу», напрасно промучившись, когда «она сверху, он снизу», они, наконец, устраиваются на боку, как две ложечки.
Звонит телефон, но женщина делает знак мужчине, мол, не отвечай. Тот весь красный и вспотевший. Он шумно сопит. Женщина гримасничает и рвет его за шевелюру.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: Мсье и мадам Деронье, симпатичная пара. Мягкие, заботливые, любящие. Единственный минус: их профессия. Владеют рестораном и их предприятие несколько перегружено запасами. По вечерам они вынуждены добирать все недоеденное: их специализация — тушеная свинина и гусятина с бобами, а также шоколадные профитрольки. С такими родителями у вас очень скоро начнется ожирение. Ну как, они вас заинтересовали, эти Деронье?
ДУША (с отвращением созерцая эту пару и их неуклюжие забавы): Понятное дело, что нет.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: У всех родителей есть свои преимущества и свои недостатки. С вашими оценками большой разницы между ними не будет.
Демонстрация нового телепатического изображения.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ РАФАЭЛЬ: Семейство Поллет. Отец работает в налоговом бюро, много курит, пьет еще больше. Мать не умеет ни читать, ни писать, послушна как забитая собака. По вечерам мсье Поллет возвращается пьяный вдрызг и порет всех подряд, как супругу, так и детей. С ним ремень не залежится, могу вас в этом заверить.
И впрямь, вышеозначенный мсье Поллет сейчас занимался тем, что шлепал и до крови карябал ногтями ягодицы своей жены. Та же, ничуть не жалуясь, издавала стоны экстаза.
ДУША: Да ведь они же садомазохисты! Не‑ет, так дело не пойдет. Следующих, пожалуйста!
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ (с сомнением в голосе): За минус 230 баллов…
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ МИХАИЛ: Сурнаши. Шикарные, милые. Молодые, спортивные, всегда в ударе, с отличными родственниками. Масса друзей, часто ходят по ночным клубам, путешествуют по всему миру.
Все это сопровождалось показом красивой пары, сплетенной в объятии под простынями.
ДУША (весьма заинтересованно): Ну наконец‑то! Ведь есть же что‑то, кроме монстров!
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: Не так все просто. Поглощенные своим собственным счастьем, они предоставят вам возможность делать все, что заблагорассудится, но на их динамичном фоне вы будет выглядеть вечно в тени, робким и застенчивым.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ РАФАЭЛЬ: Сначала вы будете им завидовать, потом начнете ненавидеть. Со своей стороны, папа и мама Сурнаш будут так заняты своей влюбленностью друг в друга, что на вас их внимания уже не станет хватать. Ребенком вы будете вечно хмурым и кислым. Они даже в шестьдесят лет будут выглядеть молодо. Вы же к двенадцати годам станете походить на маленького старика. Поскольку трудно принять идею, что можно питать отвращение к собственным родителям, вы начнете ненавидеть всех и каждого.
ДУША: Ладно, ладно, понял уже. А еще кто?
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ РАФАЭЛЬ: Мы обязаны показывать вам и хорошие и плохие стороны вещей, даже если из‑за этого у вас осложнится выбор.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ МИХАИЛ: Подумайте о Гомелинах. Пара уже пожилая, потеряли всю надежду завести ребенка. Но благодаря современной технике оплодотворения in vitro , эта дама, хотя и будучи уже в менопаузе, окажется способна родить. В этой семье вы появитесь как неожиданный подарок. Вас будут баловать на полную катушку. Вы же их будете любить и даже обожать.
ДУША (уже недоверчиво): Так в этот‑то раз где загвоздка? Доведут меня до ожирения конфетами? Будут пороть за каждую плохую оценку, потому что хотели бы гордиться моими школьными успехами?
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: Нет. Они, конечно, старомодные, но мягкие.
ДУША: Ну что, тогда мне нравится.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ РАФАЭЛЬ: Вы уверены? Вас будут любить так, что вы окажетесь не в состоянии покинуть семейный кокон. Вы будете вечно сидеть дома, отгородившись от всех, неспособный открыться никому. Вы будете так восхищаться своей матерью, что ни одна женщина в мире не сможет сравниться с ней в ваших глазах. Ни одного мужчину вы не сможете поставить рядом со своим отцом, таким мудрым и понимающим.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ МИХАИЛ: И еще. Они уже состарились и скоро умрут. Вы окажетесь покинутым сиротой. Вы обнаружите себя в положении выпавшего из гнезда птенца, который еще не научился летать. Вы будете жить, беспрестанно сожалея о том, что родители вас оставили.
ДУША (в отчаянье): Может, в запасе еще кто есть?
На ковре роскошно обставленной комнаты возилась какая‑то пара.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: Семейство Ширубли. Пока что еще в состоянии обниматься, но через несколько дней произойдет разрыв.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ МИХАИЛ: Разведенные родители. Вас отдадут матери. У нее уже есть любовник, который не выносит детей. Вас будут запирать в шкаф, чтобы можно было спокойно заняться любовью. Мать будет бить вас за каждую слезу, боясь, что детский плач заставит ее любовника уйти. Иногда отец будет забирать вас на субботу с воскресеньем, но он больше будет интересоваться своими любовницами, чем вами.
ДУША: Чем дальше в лес…
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ РАФАЭЛЬ: Ну зачем же так мрачно? У этих родителей есть и кое‑какие положительные стороны. Они вырастят вас агрессивным, желающим отомстить миру за свою судьбу. Вы станете презирать женщин, вечно напоминающих вам о матери. Это сочетание сделает вас совершенно неотразимым, вы окажетесь великим соблазнителем. Кроме того, вы будете ненавидеть всех мужчин из‑за своего отца и поэтому станете жаждать власти, чтобы их покрепче прижать. Вот как раз после такого несчастливого детства и становятся руководителем могучего концерна или государственным мужем с крепкой хваткой.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ МИХАИЛ: Плюс к тому, вам достаточно будет только упомянуть про свое мрачное детство, как все тут же начнут вас жалеть и прощать гадкий характер.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ РАФАЭЛЬ: И если вы напишете свою автобиографию, она будет продаваться, как я не знаю что, продюсеры станут глотки друг другу рвать за право ее экранизировать. Люди обожают истории про несчастное детство.
Эктоплазма Донахью на секунду заколебалась. Довольно очаровательной казалась эта пара, что забавлялась на ковре. Затем мертвец взял себя в руки.
ДУША: Не желаю быть ни Козеттой, ни Гаврошем. Следующий кадр, пожалуйста.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: Минус 230, сожалею, это все, что мы можем вам предложить. Ожиревшие трактирщики, пьющие служащие, баловни всего света, пожилые родичи и злые разведенцы. Выбирайте побыстрее, потому что еще надо решать насчет инвалидности.
ДУША: Да вы ж меня заставляете выбирать между хреном и редькой!
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ РАФАЭЛЬ: Раньше надо было думать. Если бы вы лучше вели себя со своими родителями, женой и детьми, то были бы и баллы повыше, а с ними и лучший выбор. У мертвеца перед вами было только минус 20, так что мы смогли предложить ему приличную семью виноторговцев. Симпатичные люди, дадут ему отличное образование и, без сомнения, шанс стать более мудрым, чтобы больше уже не реинкарнировать.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: Еще есть возможность родиться в стране третьего мира. Наесться досыта вам не придется, но зато воспользуетесь душевной обстановкой.
ДУША: Раз уж все равно страдать и менять одну жалкую жизнь на другую, то я предпочел бы не эмигрировать.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ МИХАИЛ: Ну хорошо. Я не хочу как‑то влиять на ваш выбор, но лично от себя я посоветовал бы злых разведенцев. Чем больше вы страдаете в этом существовании, тем больше очков вы можете набрать для своей следующей жизни. Всегда надо смотреть в длительной перспективе. Одно существование, оно ведь такое скоротечное. Вокруг серафимы развесили телепатокартинки всех предложенных пар.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ РАФАЭЛЬ: По моему мнению тоже: хороший выбор. Позволит вам прогрессировать. Поначалу будет нелегко, но со взрослого возраста у вас будет кое‑какая компенсация.
ДУША (обращаясь к Гавриилу): А вы как считаете?
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: Я бы скорее выбрал семейство Поллет, с их пьяным отцом‑садистом. Я совершенно убежден, что надо не колеблясь хвататься за гнилое детство. Хуже уже не будет, наоборот, дела должны только улучшаться. Только представьте себе тот радостный день, когда отец больше не осмелится вас бить, потому что вы станете сильнее его. Или даже еще более радостный день, когда вы покинете отеческий дом, хлопнув дверью, так сказать, им прямо в лицо, в эту их тираничес…
ДУША: Но вы же сами меня критиковали, дескать, забросил родителей!
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ РАФАЭЛЬ: Каждая жизнь разная. Не существует абсолютного критерия. Вполне нормально изыскивать пути, как избавиться от влияния недобрых родителей. Но учтите, простив их позднее, вы могли бы заработать себе бонус. Несколько плюсовых очков никак не помешали бы!
Эктоплазма Шарля Донахью углубляется в длительное раздумье, пристально изучая проекции каждой пары.
ДУША (вздыхая): Ладно, согласен на злобных разведенцев.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ МИХАИЛ: Ну вот и славно. Так и запишем: настоящим вам поручается через девять месяцев родиться в семье Ширубли.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: Предлагаю сейчас перейти к вопросам здоровья. Тут тоже у вас имеется право выбора. С вашими минус 230 баллами вы обязаны выбрать две любые позиции из нижеследующего списка: парализующий ревматизм, язва желудка с прободением, хроническая острая зубная боль, хроническая невралгия лица, регулярные нервные припадки, близорукость на грани слепоты, тугоухость, стандартный комплект судорог, неистребимый, но дальнобойный запах изо рта, чешуйчатый лишай, хронические запоры, пресенильное слабоумие, паралич левой верхней конечности, заикание, хронический бронхит, астма. Все.
ДУША: Уйя‑а!
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: Поторапливайтесь, или я сам за вас решу. Вы всю очередь держите!
ДУША: Ладно, будь что будет: язва и астма.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ (внося пометки): Неплохо. Мсье, можно сказать, знаток.
ДУША: Да нет, я просто в своей предыдущей жизни уж так страдал от хронического бронхита, уж так страдал… Да и зубами вечно мучался. Вообще, невыносимо. Вот, решил поменять.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: И еще одна маленькая формальность. Вы кем хотите родиться: мужчиной или женщиной?
ДУША: Та‑ак. А какая разница?
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: Мужчиной вам придется выполнять все законы, предусмотренные для военнообязанных, причем средняя продолжительность жизни составит восемьдесят лет. Женщиной будете рожать в боли и проживете порядка девяноста лет.
ДУША: Минуточку. Ежели я рожусь женщиной, то не смогу стать обаятельным шефом и великим соблазнителем, как вы мне тут наобещали.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ МИХАИЛ: Вот вам, пожалуйста, еще один. Что ж вы заранее все только мужчинам оставляете? Вы ошибаетесь. Будущее принадлежит тираническим женщинам. Тиранкам, так сказать. Тут достаточно только обернуть роли. Все мужчины будут валяться у ваших ног и ничто не помешает вам в полной мере проявить свою власть доминатриссы. И обычаи, кстати, тоже не стоят на месте. Все чаще и чаще можно видеть женщин во главе государств или предприятий.
ДУША: А роды, это правда очень больно?
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ РАФАЭЛЬ: Рекомендую эпидуральное родоразрешение. И потом, знаете, женский сексуальный оргазм в девять раз сильнее мужского. Только женщины знают, как получать настоящее удовольствие.
ДУША: Да уж вам, конечно, виднее.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ МИХАИЛ: А вы, собственно, как думали? Почему вообще девочек рождается больше? Люди, знаете ли, интересуются, прежде чем выбирать.
ДУША: Ладно, хорошо, отлично, женский пол, ура.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: Ну а теперь перейдем к вашей глобальной миссии. Вы, разумеется, об этом и понятия не имеете, но вашей душе уже семьсот тысяч лет как поручена задача полностью революционизировать живопись. И знаете, чего вы добились? Н‑и‑ч‑е‑г‑о‑ш‑е‑н‑ь‑к‑и, кроме идиотских каракулей на полях школьных тетрадок. Вы ничем не воспользовались из ваших прошлых жизней для решения поставленной задачи.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ РАФАЭЛЬ (разочарованно): И вот почему человечество тащится позади по всем направлениям… Достаточно кому‑то одному не реализовать свое призвание на земле, как искусство или наука уже не могут дальше развиваться!
ДУША: При всей той занятости, что была внизу, я и минутки не мог выкроить на досуг.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ МИХАИЛ (раздраженно): Да вы что, сюда пришли издеваться над нами? Я здесь вижу, что в предыдущих жизнях вы работали охотником на мамонтов, водителем телеги, камергером в каком‑то замке, исследователем Африки, ныряльщиком за жемчугом, киноактером… И вы еще заявляете, что при всем при этом не могли отыскать одну малюсенькую неделю, чтобы, по крайней мере, нарисовать картину?
ДУША: Боюсь, я об этом никогда и не думал.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: А надо бы. Все человечество вас ждет, пока вы не внесете, наконец, свой живописный вклад. Из‑за вашего разгильдяйства искусство никак не может обрести второе дыхание. Сотни, — вы понимаете, сотни! — живописцев и графиков ждут вас, чтобы потом самим развить и обогатить эту вашу художественную посылку. В результате многие умерли, так ничего и не нарисовав.
ДУША: Нет, правда, мне очень жаль. Даю слово, что в этот раз уж так постараюсь, что… Но, кстати, эта вот живопись, это же занятие для неудачников. Надо ждать лет пятьдесят, пока тебя не признают.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ (насмешливо): Что, мсье торопится, поезд отходит? У вас девяносто лет на размышления и покупку кистей, и все равно не хватает?
ДУША: И потом, женщиной мне будет сложно пробиться…
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ РАФАЭЛЬ: Трудности лишь подчеркнут ваши достоинства. Если ваша работа окажется такой же глубокой, как мы на это рассчитываем, если вы создадите вторую Джоконду , я готов дать вам 700 очков премиальных прямо на следующем экзамене. У вас при этом может быть целых 100 минусовых баллов! В промежутках между писанием картин сможете дебоширить сколько угодно.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: Впрочем, если мсье сильно торопится, можем задействовать гамбит Моцарта.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ МИХАИЛ: Гамбит Моцарта, отличная мысль!
ДУША (заинтересованно): Это что такое?
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: Вы очень рано начнете создавать шедевры, получите средненькое признание, будете едва‑едва зарабатывать на жизнь, продолжите творить не только в огромном количестве, но и с высочайшем качеством, а потом — бац! и умрете в молодом возрасте. В тридцать пять, как и Вольфганг Амадей Моцарт. Ну, может, и в тридцать девять. Это уж как вы сами договоритесь.
ДУША (крайне заинтересованно): Заманчиво. Я охотно принимаю ваше предложение. Мерси большое.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: Подождите, мы еще не закончили. Остается выбрать вашу смерть.
ДУША: Мою смерть! Да я ж умер уже!
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: Я говорю про вашу следующую смерть. Мы все должны решить заранее.
ДУША: Вы хотите сказать, что в прошлый раз я сам выбрал тот идиотский платан?
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: Ха! А вы как думали? Нуте‑с, чего сейчас желаете? ДТП, передозировка кокаина, покушение с стороны завистника или поклонника? У нас имеются все смерти, какие душе угодно: полицейские издевательства, горшок с цветами на голову, утопление, самоубийство. Чем больнее и страшнее смерть, тем больше премиальных очков. За свои 500 баллов премии многие мученики шли на костер и смогли на этом закончить свой цикл реинкарнаций. В ту эпоху модным было бессмертие через огонь. Сейчас можем предложить вам аналогичное, но более современное, средство: 300 очков за смерть на электрическом стуле при вашей полнейшей невиновности или если вы согласитесь на рак с метастазами по всем органам.
ДУША: Тем хуже для премиальных. Я хочу умереть в своей постели и быстро, без мучений и даже не понимая этого. Хочу заснуть живым, а проснуться мертвым.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ РАФАЭЛЬ: Сожалею, эктоплазма Донахью, но за ваши минус 230 баллов мы не в состоянии предложить вам более или менее приятную смерть. Ваш уход из жизни должен быть неестественным. Кстати, вашим будущим шедеврам это придаст особую прелесть. Вспомните о Ван Гоге! Вот вам человек, умевший хорошо рисовать, страдать и болезненно умирать. Одним махом он заслужил свои 600 очков и смог покончить с реинкарнационным циклом. Стал чистым духом. Берите с него пример.
ДУША (жалобно): Но я же не хочу страдать!
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: А между прочим, на Землю идут не ради развлечений. И к тому же, с этими новыми родителями вы с самого начала можете на розы не рассчитывать!
ДУША: Да что ж такое! Ладно, пусть будет самоубийство. Но самоубийство быстрое, скоротечное даже, и не очень болезненное.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: Выброситесь тогда из окна.
ДУША: Невозможно. У меня всегда голова кружится от высоты.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ РАФАЭЛЬ: Перережьте вены, лежа в ванне с теплой водой. Но имейте в виду, если хотите, чтоб не было осечки, запястья придется резать глубоко. Иначе не получится. Так что получше заточите свою бритву.
На эктоплазме Донахью выражение тоски и отчаянья.
ДУША: Ладно, выбираю самоубийство через бритву…
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ (читая узлы на пучке веревок): Итак, подведем итоги. Мы договорились до следующего: вы родитесь женщиной с язвой желудка и астматическими приступами. Разведенные родители будут вас бить, как им вздумается. Вы захотите как можно скорее нарисовать свою ненавистную картину. Умрете в собственной ванне с распоротыми венами. Прочее оставляем на ваше усмотрение, можете импровизировать. Ну что, вызываем следующего?
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ РАФАЭЛЬ: Сейчас, допишу вот сигнальную ведомость.
ДУША: А это что еще за штука?
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: Подсудимый, не мешайте работать. Определяем кое‑какие характеристики. Тут ваше мнение ничего не значит, мы сами все подсчитаем.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ МИХАИЛ: Так, приступим, по уровням:
Физическая сила: ниже среднего.
Красота: выше среднего.
Сила взгляда: выше среднего.
Звучность голоса: средняя.
Обаяние: значительно выше среднего.
Способность к остроумным замечаниям: ниже среднего.
Способность лгать: выше среднего.
Способности к технике: ниже среднего.
ДУША: Это что значит?
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: Это значит, что мадам с трудом сдаст на водительские права и будет беспомощна перед неработающей стиральной машиной. Все.
ДУША: Подумаешь! Раз я буду красивой и умной, то всегда найду, кто мне все починит.
Способность к обольщению: выше среднего.
Выносливость: ниже среднего.
Упрямство: выше среднего.
Общая раздражительность: выше среднего.
ДУША: Я буду раздражительной?
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: В достаточной степени, да.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ МИХАИЛ (недовольный непрерывными помехами и повысив голос):
Способность к игре на музыкальных инструментах: ниже среднего.
Способность к стрельбе из револьвера: выше среднего.
Вкус к спортивным играм: ниже среднего
Желание завести ребенка: среднее.
ДУША: Вы все так за меня решаете, может, еще что‑нибудь такое объявите? Может, у меня талант к решению кроссвордов? Для свободно выбираемой реинкарнации что‑то слишком уж много заданных условий. Я протестую.
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ МИХАИЛ: Вот видите, вы уже сейчас раздражаетесь! Давайте заканчивать:
Склонность к рукосуйству: выше среднего.
Слезливость: выше среднего.
Вкус к приключению: ниже среднего.
Следующий!
ДУША: Еще один вопрос. Я буду все это помнить?
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ МИХАИЛ: Разумеется, нет. Не будете помнить ничего, даже то, что здесь вообще были. А то слишком просто!
СУДЬЯ‑АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: Временами, однако, вам будет казаться, что у вас какие‑то предчувствия, что‑то вроде интуиции. Это все, что у вас останется от нашей беседы. Что ж, советуем верить в свою интуицию. Но хватит болтать. Поторопитесь спуститься вниз, пока ваши родители не закончили заниматься любовью, а не то опоздаете на поезд. Але, гоп!
Следующий клиент! (конец цитаты)

Спотык второй. Художники привирают, похоже, ангелы, демоны и музы бывают разные. У них, извините, далеко не женское лицо, сердца нет и законы самосохранения не для них писаны. Зефирные гении Эфира под другой юрисдикцией действуют. (Есть даже деревья-ангелы.)

Ну, пока хватит постмодернизма. Надо бы еще промыслить версии о множественной глобальной сублимации, столько виртуальных Гарри-провокаторов слоняется по сети, но это как-нибудь в другой раз...

"Мне нравится шляться в мире воображаемого"

Несколько вещей подтолкнули к написанию этого поста:

- я люблю французское кино;
- полчища талантливых людей бродят по жж- и блогосфере;
- интересно, куда все это заведет.

Начну с кино.
Гарри - друг, который желает вам добра/ Harry, un ami qui vous veut du bien, 2000 , режиссер Доминик Молл. В ролях: Лоран Люка, Серхи Лопес, Матильда Сенье, Софи Гийемен, Лилиан Ровер, Доминик Розан, Мишель Фо, Виктуар де Костер, Лори Камината, Лорена Камината; 4 премии Césars.
О кино бесполезно говорить, если это не профессия. Кино надо смотреть. Поэтому говорить буду не я.
Из интервью с Домиником Моллом о работе над фильмом "Гарри - друг, который желает вам добра"> Интервью брал Гайяк-Морг
— Ваш первый фильм Intimite ("Близкие отношения", "Интимность" по повести Жана Поля Сартра), показывающий хронику душевных переживаний, имел настоящий успех у критиков. В фильме "Гарри..." вы предлагаете фильм совсем другого рода.
В "Интимности" уже присутствует идея подобного персонажа, там подруга вмешивается в жизнь семейной пары. В "Гарри" больше напряжения. Это одновременно и фильм-саспенс, и зловещая комедия, где смешались удовольствие и страх.
— Как вам пришел в голову такой персонаж, как Гарри?
Замысел сценария возник как раз в то время, когда мы с моей подругой увязли в проблемах молодых родителей, чья повседневная жизнь пошла кувырком из-за детей, в нашем случае это были две девочки: растущая куча нерешенных бытовых проблем, нехватка времени и сна, раздражение, усталость... Всегда наступает такой момент, когда ты больше не можешь и говоришь себе: "Какого черта я впрягся в это?!" Я вдруг понял, что большинство моих друзей с детьми переживают подобные проблемы. Меня это открытие заинтриговало, и я представил себе, что может случиться, если в моей жизни внезапно появится некий персонаж, который воплотит в себе мои сомнения, разочарования, неразрешенные вопросы и доведет их до их логического конца!


— Сценарий написан в очень тонкой манере, вы играете со зрителем, он дрожит от удовольствия и страха!
Я очень люблю фильмы, на которых испытываю страх, одновременно получая удовольствие от переживания этого страха, такие, как "Shining" ("Сияние", режиссер Стенли Кубрик) и "Птицы" (режиссер Альфред Хичкок). Решения Гарри пугают, но при этом вызывают удовольствие: они ужасают, потому что преступны, но доставляют удовольствие, потому что приносят освобождение. Основной проблемой было не проболтаться слишком рано. Например, для меня было очень важно, чтобы актер, исполняющий Гарри, сразу внушал доверие, симпатию, а потому этот персонаж многим обязан добродушию Сэрхи Лопеса.
Мне не нравятся фильмы, где с первых кадров все известно о "злом" и уже ждешь самого худшего. Мне не интересно сразу нападать на зрителя, мне хочется включить его в фильм и сделать это так, чтобы ему это было приятно, даже в сценах ужаса. Я хочу уточнить, что никого не подстрекаю вести себя, как Гарри вел себя со своими родителями или со своей невестой! Недавно один актер признался мне, что он бросил свою жену после просмотра "Интимности". В случае с "Гарри" я заранее снимаю с себя всякую ответственность...
— Фильм начинается с того, что супружеская пара и их трое маленьких детей едут в машине. В атмосфере чувствуется напряжение, ожесточение, но полный юмора взгляд на эту сцену сразу задает тон всему фильму.>Я с ужасом вспоминаю, как в детстве уезжал на каникулы. Мы, четверо детей сидели сзади, постоянные пробки, жара, кого-то обязательно рвало! Естественно, такая картина несколько противоречит нашим представлениям о каникулах как о моменте полного расслабления... Думаю, что все так или иначе пережили такого рода ситуацию и могут узнать себя в этой сцене и посмеяться. Я обожаю своих дочерей, но у всех случается момент, когда хочется удушить собственных детей! Например, когда вы застряли в пробке, и одна из дочерей колотит вас сзади ногами по спине, а другая вопит, потому что забыли дома ее куклу Барби.

— Мишель и Гарри учились в одном лицее 20 лет назад. За это время они стали совершенно разными людьми.
Мишель человек прагматический и покладистый. Ему кажется, что неплохо справляется с бытом, он пытается избежать конфликтов, как со своей женой, так и со своими родителями. Философия Гарри намного радикальнее: у каждой проблемы есть свое решение. И это не какое-нибудь бесполезное решение, но такое, которое реально снимает проблему. Гарри разочарован, что его друг Мишель целиком погряз в мелких проблемах, и готов на все, чтобы помочь ему. Вначале я совершенно не знал, что Гарри выберет такие скорые решения, но по мере написания сценария, к тому же подталкиваемый своим соавтором Жилем Маршаном, я увлекся собственной игрой.
— Что вас интересовало в личности Гарри?
Его искренность. Это первое, что я сказал Сэрхи по поводу его персонажа. Гарри натура цельная, он искренен в своей любви к Прюн, в своем желании помочь Мишелю. Его действия ни разу не диктуются цинизмом или желанием влиять на людей. В нем нет ничего порочного. С лицейских времен он как бы зациклился на Мишеле за его писательский "талант". Он хочет устроить ему его счастье. В отличие от Мишеля, Гарри — не человек компромиссов. В этом он чем-то похож на детей, весьма радикальных в своих желаниях.
— Именно это неисчезнувшее юношеское очарование Мишелем и притягивает Гарри к нему?
Да, и довольно странное очарование, так как очевидно, что Гарри и Мишель в лицее практически не общались. Все началось со стихотворения, которое Мишель напечатал в лицейской газете и которое, судя по всему, произвело на Гарри очень сильное впечатление. Мне очень нравится несоответствие между глубиной интереса Гарри к Мишелю и бесцветностью этого стихотворения. Никто не знает, что может вызвать зацикленность одного человека на другом.
— В "Гарри", как и в "Интимности", вы с напряженным и ироничным вниманием следите за взаимоотношениями ваши персонажей.>Меня интересуют человеческие отношения, но в то же время я предпочитаю описывать их несколько отстраненно, что оставляет мне место для юмора. Это не мешает мне уважать всех своих персонажей, они меня трогают, я их защищаю и понимаю, иначе мне было бы неинтересно их снимать. Мне нравятся персонажи, которых нельзя определить однозначно.
— Странная пара Гарри и Прюн!
Их любовь искренна. Прюн немного стереотипная, вкусненькая красотка, которую содержит богатый мужчина. Мне нравится играть со штампами, чтобы по мере развития истории открывалась подлинная суть персонажа. Прюн не идиотка, и вопрос, который она задает во время бритья ног: "Когда мы поедем в Матерхорн?" — далеко не невинный, она чувствует, что Гарри ускользает от нее. Именно в этой сцене основы их союза расшатываются. Чувствуется, что Прюн привлекает "нормальная" семейная жизнь, тогда как Гарри целиком замкнулся в своей историей с Мишелем.
— Гарри удивляется, что Мишель до сих пор находится под влиянием своих родителей.
Отношения с родителями содержат в себе нечто очень странное: даже когда ты вырастаешь, ты всегда остаешься для них ребенком, со всеми вытекающими отсюда отклонениями. Эту ситуацию можно решать по-разному: можно порвать с ними или же смириться...
— И вдруг оказаться в розовой ванной?
Сейчас, когда я сам стал отцом двух девочек, я отдаю себе отчет в том, какую власть мы имеем над детьми, в этом есть нечто чудовищное! Для некоторых людей смерть родителей переживается как освобождающий акт. Человек по-настоящему чувствует себя взрослым. Один из продюсеров сказал мне после просмотра фильма: "Пришлите мне этого Гарри, я познакомлю его со своими родителями!"
— "Гарри" — это также фильм о творчестве. Чтобы вновь взяться за писательство, Мишель должен пройти разные испытания: очную ставку со своим прошлым, сомнения, траур, чистый лист бумаги... Возможно, этот фильм — долгий сон Мишеля, прерываемый кошмарами. Есть ли и метафорическое видение фильма?
Я не хочу лишать ни одного зрителя его собственного видения фильма, ведь это так интересно! Главное уже то, что история в фильме развивается сама по себе, а каждый может затем читать его на других уровнях. Мишель сталкивается со своими юношескими амбициями, которые всплывают через посредство Гарри. В юности у нас всегда есть мечты, которые мы хотим реализовать, потом эти мечты затушевываются или исчезают перед реальностью. Все мы расставались с какими-то мечтами детства.
— Можно ли по-другому прочесть ваш фильм: Гарри — это подсознательное Мишеля, его "Эго", он хочет пережить все импульсы, придерживаясь постоянно принципа удовольствия, и тогда Мишель становится "Над я", заторможенным цензурой правил и желаниями других. Совершенно верно. Я увидел такое прочтение во время написания сценария, но не стал его теоретизировать. Гарри играет роль катализатора сомнений и желаний Мишеля. Можно также предположить, что Гарри — это проекция, или "креатура" Мишеля, потому в тот момент он ему нужен. Здесь есть что-то от доктора Джекилла и мистера Хайда.
— Некоторые образы обогащают юмор и поэзию фильма: летающая обезьяна, крупный план яиц, соседствующий с образом округлостей грудей...>Кино, помимо всего прочего, это и визуальное удовольствие, этот аспект притягивает меня больше всего. Мне нравится шляться в мире воображаемого. Кино очаровывает меня тем, что в нем можно создавать очень сильные вещи с помощью очень простых элементов, используя очень крупный план, трэвелинг, наплыв, звук. Я очень люблю пользоваться этими вещами, хотя и скупо, чтобы они все же оставались на службе повествования. У моего любимого режиссера Хичкока всегда ощущается это удовольствие от процесса изготовления, это желание экспериментировать. Его фильмы обладают необыкновенной пластической красотой, они доставляют мне почти физическое удовольствие.
— В фильме нет сцен насилия. Однако оно присутствует, но подается так тонко, что зритель ощущает по-другому его интенсивность.
Мы привыкли уже видеть насилие во всех его проявлениях, оно стало обыденным и уже ничего не выражает. Сцены ужасов, предназначенные вызвать у зрителя дрожь, не доставляют мне никакого удовольствия. Шокировать очень легко. Мне куда приятнее добиваться этого напряжения намеками, без зрелища крови, обильно проливающейся на экране.
— То же можно сказать о вашей работе с актерами.
Я не люблю истерию, она бесполезна в сильных ситуациях. Я предпочитаю сдержанную игру. Я прошу актеров тормозить, а не стремиться к утрированной игре, которая не добавляет никакой силы их чувствам.
— Вы всегда немного отодвигаете реальность...
Натурализм меня не интересует, даже если мне иногда нравятся подобные фильмы, такие, как прекрасные фильмы Джона Кассаветиса. Я стремлюсь сохранять некую дистанцию и юмор. Я чувствую себя ближе к английской школе игры, чем к американской Актерской Студии! Я обожаю историю об одном эпизоде съемок "Марафонца": Дастин Хоффман должен был появиться в сцене совершенно запыхавшимся после пробежки, для этого он перед съемками тридцать раз обегает квартал и появляется на съемочной площадке совершенно выдохшимся. Удивленный Лоренс Оливье спрашивает его: "Что это с тобой?" "Я бежал, чтобы быть очень запыхавшимся!" — отвечает Дастин, и тогда Лоренс Оливье отвечает ему очень по-английски: "А почему ты просто не сыграешь это?"
— В титрах фильма мы видим имя Дэйвида Уитэкера, который уже лет десять не писал музыку для фильмов.
Да, он был известен, когда в Англии на студии "Хэммер" снимались фильмы ужасов и про вампиров. Затем он делал аранжировку французским певцам и группам, например, Холлидею, группам Дао, Танжер. Приятельница продюсера дала мне послушать диски очень разных композиторов, среди них была оригинальная музыка к фильму "Дикая шпага", написанная Уитэкером. Это была музыка к фильмам старого стиля, где были и очень "приключенческие" куски, и просто великолепные оркестровки с необычным звучанием. Я встретился с Уитэкером, и мы сразу почувствовали симпатию друг к другу. Как только н прочел сценарий, еще даже до нашей встречи, он написал сонатину для рояля, которая звучит на титрах фильма и вновь появляется к концу, когда девочки приносят папе цветы. Этот кусок мне очень понравился, музыкальная тема там довольно бесхитростная и в то же время слишком красивая, чтобы быть честной! После первых кадров с кричащими детьми, которые действуют на нервы родителям, простота этого музыкального отрывка уже содержит в себе несоответствие со сценой, первую иронию, которая мне очень нравится. Есть и другие музыкальные темы, совсем другие, более странные и более драматичные. Музыка была записана на студии "Эбби Роад".
— Удивительна также эта версия "Рамоны" в исполнении Долорес дель Рио!
Мне нужна была повторяющаяся мелодия, которая отождествлялась бы с Гарри и появлялась бы в конце, в сцене семейной идиллии, как если бы Мишель завладел ею. Я нашел ее случайно, в сборнике голливудских песен, которые слушал во время написания сценария. Это ностальгический вальс, который совершенно не соответствует радикальным решениям Гарри. Поскольку запись была произведена в 1928-ом году, и к тому же Долорес дель Рио поет с ужасающим акцентом, я не мог р азобрать слов. В конечном счете, уже во время монтажа, мне удалось раздобыть текст, где говорилось: "Кто-то находится там, на холмах, он терпеливо ждет, он ждет только меня!" Эти слова очень подходили!


— Расскажите, как вы отбирали актеров.
Я хотел, чтобы Гарри был очень симпатичным, и трудно найти кого-то более симпатичного, чем Сэрхи Лопес, впрочем, он до сих пор играл практически только симпатичных ребят! Я был счастлив, что могу предложить ему более сложную роль. С самых первых проб я увидел, что он может показать настоящее безумие, не выходя при этом из той искренности, которую я от него хотел, и которая делала его образ еще более тревожным.

— Его крик в машине среди ночи просто ужасен!
Сэрхи был очень напряжен перед этой сценой. После съемки он повернулся ко мне и удивленно сказал: "Я не знал, что могу так кричать!"
— Лоран Люка тоже удивителен в этом фильме.
Я его видел исключительно в ролях второго плана, но каждый раз он делал из них удивительных и сильных персонажей. Напряженность Лорана создается маленькими мазками, мне очень нравится скупость его игры..

— Женские образы, создаваемые Матильдой Сэне и Софи Гийемэн, находятся в полном контрасте с мужскими.
Чтобы уравновесить некоторую интровертность Мишеля, на роль Клер требовалась актриса с настоящим темпераментом. В Матильде Сэне как раз присутствует эта энергия. Настоящий характер! Софи Гийемэн понравилась мне в фильме "Скука" (в нашем прокате — "Желание"). Она удивительна, в ней есть что-то обособленное и свежее, что как раз и нужно было для роли Прюн. Сэрхи, Лоран, Матильда и Софи — каждый из них по-своему подходит к созданию своего персонажа или сцены. Когда я собрал всех четверых в первый раз, я умирал от страха, я не знал, какой коктейль из этого получится. Но очень быстро я убедился, что все обстоит наилучшим образом.

Мне нравится этот фильм. Незримый Гарри есть у каждого. И не только яппи в опасности от самих себя. Средние буржуа из предместья, фермеры и чадолюбивые горожане не менее уязвимы.

Действие, в основном, происходит вот здесь.

По жизни я получила важный и горький урок: опасно жить не для себя. Оказывается, только здоровый эгоизм и экологичен, а вот любая активная филантропия токсична, она убивает. Медленно, чужими руками, случайными обстоятельствами. Роком это зовите или судьбой, не суть важно, но те, к кому мы слишком привязаны в постоянной опасности. Не стоит занимать чужое место под солнцем, даже если вам его подарили, и, тем более, нельзя кого-то усадить вместо себя - чужое солнце смертельно опасно.

Что-то подобное, но весьма замысловато закодировано в евангельской притче о талантах. Неожиданный смысл приобрели слова "Всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет, а негодного раба выбросьте во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов".


Отнимется -что? Не таланты и способности, не деньги, а самое затаенное, заветное - то, что можно оторвать только с кровью. У каждого своя цена вопроса...
Related Posts Plugin for WordPress, Blogger...