Про бонтон и моветон

Питер, сынофото

Универсальное пособие по хорошего тону для блоггера 

легко составить на примере нижеприведенного текста.
Выполнить труднее.

Под крышами Петербурга

Правила хорошего тона для живущих в городе, созданном не для жизни 

– Санкт Петербург малоизученное островное государство, расположенное в дельте Невы. А.С. Пушкин, человек довольно невежественный, как
большинство урожденных москвичей, в поэме «Медный всадник» утверждает, что до Петра Великого на берегах Невы проживали сплошь «убогие чухонцы». Это не может быть верным: дельты всех крупных европейских рек обживались тысячелетиями, и делали это всегда довольно смышленые народы. Загадочные и суровые жители допетровской Невы (т. н. «ингерманландская культура») тоже внесли свой вклад в развитие уникального явления – психики Санкт Петербурга.
Известно, что Петербург традиционно голосует не так, как Россия или Москва. Менее известно, что в Петербурге вообще все – не так. Это самые настоящие «другие берега», с другим временем и другим пространством. Всех особенностей и коварств Петербурга не знает ни один житель. Ибо главная особенность этого города состоит в том, что у него до сих пор есть жители: это положительно невероятно. Во всяком случае, на протяжении XX века не было ни одного фактора или явления, способствовавшего развитию жизни на берегах Невы, и, однако, она существует.
За вычетом массы маловменяемых люмпенов, которые грызут город, как крысы, и тихих спящих обывателей, которым все равно, где жить, и все равно, жить или не жить, – существуют натуральные петербуржцы, не только заполняющие красочные декорации города наподобие оперных статистов, но и создающие действительность Санкт Петербурга. Удивляюсь, что за этот героический труд им не положена «петербургская надбавка». Вдумайтесь в такой факт: в Петербурге, по статистике, шестьдесят солнечных дней в году. Что это означает? Это означает, что, увидев на небе заветный Гелиос, каждый питерчанин имеет полное право бросить все и ринуться ловить драгоценное солнце на свой бледный нос. Но такого права по закону не существует: еще одна обида в чреде вечных обид!
Москвичи, как правило, относятся к Петербургу добродушно: они ничего не имели бы против того, чтобы Питер стал неким отдаленным районом Москвы, с забавными аттракционами вроде белых ночей или Мариинского театра.
Петербуржцы не имеют в душе никаких родственных чувств к Москве. Уехать жить в Гамбург или Лондон – менее кардинальная ломка судьбы, чем уехать жить в Москву.
В Петербурге нет светского общества, это город многослойный, город надводных и подводных течений, не любящих смешиваться, – попав в одно течение, вы рискуете никогда не попасть в другое. Здесь нет потребности в постоянной тусовке и трении друг об друга. Здесь интересующие друг друга люди могут годами довольствоваться знанием, что вот, этот человек существует, я могу с ним поговорить, и с меня хватит сего сознанья. Попав в Петербург, вы быстро узнаете, что Большой проспект бывает В. О. и П. С., подивитесь загадочной петербургской манере смотреть в одну сторону, а идти в другую и с уважением, надеюсь, отнесетесь к тому, что местные жители, из упрямого патриотизма, любят такие жуткие явления, как Петр Великий, трамвай и корюшка. Нелишне будет и знание того, что считается в Питере хорошим тоном. Никакого питерского бонтона и моветона на самом деле нет. Я их выдумала, подобно легендарному Солону, законодателю Афин, – но не на пустом месте, а руководствуясь своим опытом проживания в городе, явно не созданном для жизни.
Итак:
МОВЕТОН 
1. ХВАЛИТЬ ИЛИ РУГАТЬ ПРЕЗИДЕНТА РОССИИ
БОНТОН 
1. НИКАК НЕ ОТЗЫВАТЬСЯ О ПРЕЗИДЕНТЕ РОССИИ 

Президент – петербуржец, притом классический: бледный, упрямый, с нормативной речью и свинцовым балтийским блеском в глазах, а потому хвалить его нескромно – получается, что сам себя хвалишь (личная скромность – непременная черта идеального петербуржца). Ругать – непатриотично (скрытый маниакальный местный патриотизм – еще одна непременная черта идеального петербуржца). Остается одобрительно молчать или, по любому информационному поводу, созданному президентом, говорить загадочную фразу: «Ну, он же – из Петербурга…», которую можно трактовать как угодно – не то «знай наших», не то «и что вы хотите от сумасшедшего города? Каких президентов?».

МОВЕТОН
2. ХВАЛИТЬ ИЛИ РУГАТЬ ГУБЕРНАТОРА ПЕТЕРБУРГА
БОНТОН
2. НИЧЕГО НЕ ГОВОРИТЬ О ГУБЕРНАТОРЕ ПЕТЕРБУРГА 

Губернатор и его правление относятся к числу явлений, непостижимых никаких разумом. Поэтому в хорошем обществе таких тем – то есть до дна исчерпанных – попросту не может быть. Петербуржцы относятся к губернатору так, как древние греки относились к древнему греческому року. Дело в том, что власть в Петербурге никогда не была демократичной, даже когда стала избираться демократически. Последним деятелем открыто народного типа был С.М. Киров (результат известен). Поэтому для петербуржца власть – это темный облак над головой. То, что сейчас этот темный облак производит комические движения и является совсем не страшным, отрешенного отношения не меняет. Значит, бывает комический рок – но тем бессмысленней его хула или хвала.

МОВЕТОН
3. ПОСЕЩАТЬ РЕСТОРАНЫ И РАССКАЗЫВАТЬ ОБ ЭТОМ
БОНТОН
3. ХОДИТЬ В ПЫШЕЧНУЮ, РЮМОЧНУЮ ИЛИ ПИРОЖКОВУЮ «ПРЕЖНИХ ВРЕМЕН» И РАССКАЗЫВАТЬ ОБ ЭТОМ 

В питерских ресторанах сидят приезжие – местный житель здесь редкий гость. У питерцев существует особое отношение к еде. Оно трудноопределимо, связано с историческими несчастьями, сопряжено с разными психозами, в общем, питерцев в рестораны не тянет. В городе нет ни одного ресторанного критика – из шикарного прикола ресторанной критикой занимается известный кинокритик Миша Т. Особую пикантность приколу дает то обстоятельство, что Мише (об этом знают все его знакомые) абсолютно все равно, чем питаться. Рестораны Петербурга, сносные по русским меркам, никак не могут попасть в дух города – если дизайнер постарается, то повар подгадит, или публика левая, или музыка орет, или официанты спят на ходу – полного счастья нет. Зато процветает индивидуальная кулинария, причем хозяин непременно скажет за столом: «А вот в ресторане так не сделают». В пирожковых и пышечных можно перекусить на фантастическую сумму в десять пятнадцать рублей – об этом рассказывается с торжеством победителя, сумевшего в очередной раз надуть могущественного и невидимого врага. Этот враг все время пытается подбить петербуржца на расходы – а петербуржец не поддается.

МОВЕТОН
4. ЗЛОУПОТРЕБЛЯТЬ АЛКОГОЛЕМ ИЛИ НЕ УПОТРЕБЛЯТЬ ЕГО ВОВСЕ
БОНТОН
4. КАК МОЖНО ТЩАТЕЛЬНЕЙ СКРЫВАТЬ И ТО И ДРУГОЕ 

Пьющий петербуржец опасен, завязавший петербуржец – катастрофа. В эпоху гласности и перестройки многие опрометчиво сделали свой роман с алкоголем достоянием общественного мнения. То и дело с линии фронта долетали тревожные сообщения типа «митьки завязали», «Шевчук завязал». Теперь всему этому, слава Богу, конец, и личные романы с алкоголем покрылись туманом. Завязавшие выработали целую хитрую тактику безопасного присутствия при ритуальных возлияниях, пьющие перестали делать из личной распущенности философию и поэзию протеста.

МОВЕТОН
5. НОСИТЬ КРУТУЮ ОДЕЖДУ, ПРОГОВАРИВАТЬСЯ ОБ ЭТОМ, ЗАМЕЧАТЬ ТАКУЮ ОДЕЖДУ НА ДРУГИХ
БОНТОН
5. НОСИТЬ ОДЕЖДУ, О КОТОРОЙ НИЧЕГО НЕ ПОНЯТНО, ОДЕЖДУ МЕСТНЫХ ДИЗАЙНЕРОВ, НА ВОПРОСЫ ОТВЕЧАТЬ РАССЕЯННОЙ УЛЫБКОЙ 

В Петербурге есть свои олигархи, как это ни странно (скажем, за границей вы можете встретить крутого «нового русского» со всем набором признаков – бриллиантовые перстни, игра на миллионы в рулетку, столетние вина на опохмелку и т. д., он может быть из Сибири, с Урала, с Волги, из Москвы – и НИКОГДА из Петербурга). Жена одного из местных олигархов помешана на тряпках, не пропускает ни одной коллекции. Так вот, даже среди стилистов, косметичек и массажистов она слывет круглой дурой. Четким бонтоном является поддерживать своих дизайнеров – потому что, знаете ли, «Зенит» – чемпион. Вполне процветает секонд хенд, и не из за бедности или скупости петербуржцев, а потому, что таким образом опять посрамляется могучий враг, пытавшийся подбить горожанина на дохлое пижонство, то есть на расход.

МОВЕТОН
6. БЫТЬ ЗДОРОВЫМ И ГОВОРИТЬ ОБ ЭТОМ; БЫТЬ БОЛЬНЫМ И ЖАЛОВАТЬСЯ НА ЭТО
БОНТОН
6. ИМЕТЬ ХРОНИЧЕСКУЮ БОЛЕЗНЬ, СООБРАЗНУЮ С ОБЩЕСТВЕННЫМ ПОЛОЖЕНИЕМ, О КОТОРОЙ ВСКОЛЬЗЬ УПОМИНАТЬ 

Дефицит йода в невской воде гарантирует отсутствие в городе здоровых жителей из за поголовного расстройства щитовидной железы. Слабость и вялость (которые в культурном типе петербуржца сходят за утонченную интеллигентность) ставят мощный заслон на пути любых пассионарных идей и людей. Пассионарии экстремисты вечно требуют бежать куда то с факелом и топором, что раздражает петербуржца немилосердно. Поэтому любые разновидности фашизма неприемлемы для петербуржцев не интеллектуально, а физиологически. Другое дело – экстремистские философские сочинения, которые в большом количестве пишут питерские интеллектуалы, создания, личной безобидностью своей сравнимые с божьими коровками. Сочинения о том, как эффективнее приблизить конец света, имеют успех, полностью заменяя все реальные экстремистские действия. На этом фоне, как вы понимаете, сообщения о здоровье и болезни смотрятся несерьезно – здоровых нет, больны все, так о чем толковать. Популярны разговоры двух видов: что у такого то известного человека на самом деле СПИД и что в прошлом году один героический петербуржец хитрым способом излечился от насморка (да будет вам известно – насморк есть национальная неизлечимая болезнь Петербурга).

МОВЕТОН
7. МНОГО РАБОТАТЬ ИЛИ ВООБЩЕ НЕ РАБОТАТЬ
БОНТОН
7. РАБОТАТЬ В МЕРУ, НЕ ЖАЛОВАТЬСЯ НА РАБОТУ И НЕ ХВАЛИТЬ ЕЕ 

О том, сколько работает человек, мы, как правило, узнаем от него самого. Поэтому в данной главе речь идет не о настоящем положении дел, а о способе индивидуального позиционирования. Трудоголик вызывает у питерцев болезненное раздражение (потому что работа – суета сует и всяческая суета), бездельник – ненависть (он осмелился реально осуществить мечту каждого честного петербуржца – она заключается в отсутствии деятельности). Работа, как и власть, – это рок.

МОВЕТОН
8. ИМЕТЬ СЕКСУАЛЬНУЮ ОРИЕНТАЦИЮ И ГОВОРИТЬ ОБ ЭТОМ
БОНТОН
8. НИКТО НЕ ДОЛЖЕН ЗНАТЬ СТОПРОЦЕНТНО О ВАШЕЙ ОРИЕНТАЦИИ, ОСОБЕННО ВЫ САМИ 

Петербург всегда отличался не то чтобы гуманным – о человеке как о ценности в этом городе надо забыть, – а приветственным отношением ко всему, что не способствует продлению человеческого рода (гомосексуализм, онанизм, чистая аскеза). Но эта одобрительность не имеет ничего общего с жизнерадостно идиотскими «правами человека» и веселым маскарадом различных сексуальных субкультур. Город совершенно безразличен к человеческим слабостям, пока они не стали предметом изучения. Секс в Питере – научная дисциплина, главные сексологи страны – петербуржцы, любая книга о сексе, изданная в Питере, – это не менее трехсот страниц. Соответственно, возможно говорить о сексе что угодно и сколько угодно – но только как о постороннем явлении, которое к вам лично не имеет прямого отношения, как, скажем, теория механизмов и деталей машин. Кроме того, ориентация подразумевает наличие ориентира, а какие могут быть ориентиры в столице туманов и заморочек. В городе, где черт чем только не шутит, зарекаться от чего бы то ни было – глупо.

МОВЕТОН
9. РАССКАЗЫВАТЬ О СВОЕЙ ПОЕЗДКЕ ЗА ГРАНИЦУ ПОСЛЕ ВОЗВРАЩЕНИЯ
БОНТОН
9. ТОЛЬКО ЕСЛИ ЭТО КСТАТИ, ЗАМЕЧАТЬ: ТОТЧАС «КОГДА Я БЫЛ ТАМ ТО…» 

Ноябрь. Мокрый снег. Темень. Петербуржец ползет на работу, хлюпая носом. Дополз. И тут открывается дверь и входит кто то сияющий «только что из Египта, по дешевке, представляешь!» Это по вашему что – хороший тон? А по нашему – убить мало.

МОВЕТОН
10. ГОВОРИТЬ: «МНЕ НАДО В МОСКВУ»
БОНТОН
10. ГОВОРИТЬ: «ПРИДЕТСЯ ЕХАТЬ В МОСКВУ» 

Петербуржцу никуда не надо, особенно в Москву. Он, может быть, вынужден, должен, обязан, так получилось, пришлось отправиться в Москву. Туда едут только за одной субстанцией – за деньгами. (Мне не встречались петербуржцы, признающие, что в Москве есть что то, кроме денег.)

МОВЕТОН
11. ИЗГОТОВЛЯТЬ И УПОТРЕБЛЯТЬ НА ПИКНИКАХ Т.Н. БАРБЕКЮ
БОНТОН
11. ИЗГОТОВЛЯТЬ ПЕЧЕНУЮ НА ПИКНИКАХ КАРТОШКУ 
(употребление необязательно)

В идее барбекю нет ничего страшного, но слово влечет за собой цепь неприятных ассоциаций: зеленый луг, праздное семейство, лишние деньги, лишнее время. Дохлое пижонство. По питерскому сознанию, куда круче иметь возможность жрать это самое барбекю хоть три раза в день круглый год, а вместо этого поедать картофельные угли, приговаривая, что «в ресторанах небось так не сделают».

МОВЕТОН
12. ДЕМОНСТРИРОВАТЬ НОВУЮ КВАРТИРУ ПОСЛЕ РЕМОНТА
БОНТОН
12. ДЕМОНСТРИРОВАТЬ СТАРУЮ КВАРТИРУ ПОСЛЕ ГУМАНИТАРНОЙ КАТАСТРОФЫ 

Нигде, ни в одном городе мира, нет такого количества старых квартир в аварийном состоянии. Поэтому человек, демонстрирующий новую квартиру после ремонта, проявляет дерзновенную гордость и бросает вызов богам протечек. Такой человек глуп, неосторожен, хвастлив и обнаруживает деньги (целых четыре преступления, с точки зрения психологии Петербурга). Один тип, занимающий высокий пост в Законодательном собрании Петербурга, неосторожно пригласил компанию художников в новую квартиру. Возмущению сих последних не было предела. «Спальню он мне свою показывал, надо же! На кой черт мне смотреть на его спальню!» – с брезгливой ненавистью говорил мне один. Совсем другое дело – позвать людей посмотреть на обвалившийся потолок и вспучившийся паркет. Тут всем хорошо, все рассказывают наперебой, когда, где, кто кого залил, происходит всеобщее братание. Аварийные рассказы и сцены из быта сантехников в застольях Петербурга по популярности уверенно занимают первое место.

МОВЕТОН
13. ПОСЕЩАТЬ МОСКОВСКИЕ ТЕАТРАЛЬНЫЕ АНТРЕПРИЗЫ
БОНТОН
13. ПОСЕЩАТЬ МАЛЫЕ СЦЕНЫ ПЕТЕРБУРГСКИХ ТЕАТРОВ 

Бонтонный петербуржец, готовый висеть на люстре, если в город приехал Фоменко или Гинкас, не питает никакого интереса «посмотреть на живого такого то». Вообще модно самолично раскопать какой нибудь театрик и уверять всех, что за Нарвской заставой, в подвале, по пятницам, один парень так играет Лаэрта, что с ума сойти. Очень популярны малые сцены, где играется что нибудь совсем особенное. Самое питерское из всех зрелищ – это «Сон смешного человека» Ф.М. Достоевского, который играет Леонид Мозговой (исполнитель ролей Гитлера и Ленина в картинах Александра Сокурова) в мансарде, на Малой Посадской улице, для семнадцати человек, раз в месяц. Попасть невозможно – надо записываться в центре «Театр классика» и ждать очереди на просмотр. Группа зрителей собирается в условленном месте, и гид ведет ее пешком до дома, потом под крышу, где воссоздана обстановка бедной квартиры середины XIX века. По торжественным случаям на спектакле присутствует правнук Достоевского. Ну, и какая антреприза может с этим сравниться?

МОВЕТОН
14. ЖЕНИТЬСЯ И РАЗВОДИТЬСЯ
БОНТОН
14. ЖИТЬ КАК ЖИВЕТСЯ 

Конечно, молодые люди в Петербурге женятся, притом по одной причине – по глупости и беспечности. Повзрослев, петербуржец преисполняется отвращения к всяким телодвижениям. Характерно, что влюбленная петербурженка первым делом отправляется не в салон красоты, а в часовню Ксении Блаженной на Смоленском кладбище (никто не знает почему, но женщины сочли Ксению помощницей в любви и утыкали всю часовню записочками, молящими о подмоге). То есть любовь в Петербурге почитается за несчастье, в котором могут помочь только высшие силы. Обычная для питерца манера жить так, как будто не имеешь к своей жизни никакого отношения, лишает ритуальную сторону жизни той выразительности, что присуща варварам. Самая распространенная в Питере модель «лав стори» такова: мужчина пришел к женщине, в два часа развели мосты, он остался ночевать, потом лень было тащиться домой, ну и… потом пошли дети… Развод мостов способствовал не одному зачатию, и не существуй этой милой питерской заморочки, ее стоило бы выдумать.

МОВЕТОН
15. МЕЧТАТЬ О ПОЕЗДКЕ В ПАРИЖ
БОНТОН
15. МЕЧТАТЬ О КРУИЗЕ ПО ВОЛГЕ 

Мечты о поездке в Париж простительны широким массам россиян, но никак не петербуржцу: от овса кони не рыщут, от Европы Европы не ищут. Что тут мечтать – сел да поехал, рутина. Самая неведомая и занятная страна для петербуржца – это Россия, где почему то говорят на примерно знакомом языке и ужасно много природы. Попасть туда очень сложно. Во всяком случае, я постоянно слышу от питерцев, как они стремятся увидеть мать Волгу, но вроде бы еще никому это не удалось. Видимо, это проистекает оттого, что петербуржец, чей родной эпос – «Калевала», заморочен чарами хозяйки Похьёлы (см. финский народный эпос «Калевала») и никак не может вырваться на русские просторы, пока не отыщется потерянная мельница Сампо.

МОВЕТОН
16. ОТКАЗЫВАТЬСЯ ОТ КАКОГО ЛИБО ДЕЛА, ТАК КАК «НЕТ ВРЕМЕНИ»
БОНТОН
16. ОТКАЗЫВАТЬСЯ ОТ КАКОГО ЛИБО ДЕЛА, ТАК КАК «НЕТ ЖЕЛАНИЯ» 

Питер, сынофото

Уж чего чего, а времени в Питере навалом. Питерское время – студенисто слоистое, вялотекучее, абсолютно несъедобное – вырабатывается духом города в избыточном количестве. Оно накрывает город слизистым колпаком, чавкает под ногами, забивает легкие и его не может не быть. Мне не встречались петербуржцы, которые куда то «не успевают», – наоборот, большинство здешних жителей имеют вид постоянного ожидания, как пассажиры, пришедшие на вокзал за три часа до отправления поезда. Иначе дело обстоит с веществом желания – это как раз дефицит. Поэтому, если вы приезжий человек и вам надо объяснить что то петербуржцу в своем поведении, смело говорите: «Неохота». Вы будете поняты.

МОВЕТОН
17. ХВАЛИТЬ ИЛИ РУГАТЬ ПЕТЕРБУРГ
БОНТОН
17. ГУЛЯТЬ ПО ПЕТЕРБУРГУ, ЗАХОДИТЬ В АНТИКВАРНЫЕ ЛАВОЧКИ И КНИЖНЫЕ МАГАЗИНЫ, ЛОВИТЬ ЛУЧИКИ СОЛНЦА НА НОСУ; БЫТЬ СЧАСТЛИВЫМ 

Татьяна Москвина,  "Общая тетерадь" (там же можно ознакомиться с Кодексом жлобства)
Обожаю этого автора